"Ротный" (зона АТО) - продолжение военного романа

Сайт 0619.com. ua продолжает публиковать военный романа автора Андриса Лагздукалнс. Из очередной главы читатели узнают о дальнейшем ходе боевых действий в Солегорске, начавшемся окружении и переговорах между Уваровым и Майором о дальнейшей судьбе воспитанников интерната.

Предыдущие части романа читайте по ссылке: 

http://www.0619.com.ua/news/1284637

***Солегорск, август 2014 г., 3-й день операции «Заря»***

Утро началось дымным заревом и новой атакой. Вернее - не атакой, а имитацией. Бойцы изредка постреливали в ответ, стараясь бить наверняка. И это им удавалось. С десяток неподвижных тел остались перед позицией. Саныч отправил на крыши своих снайперов. Четыре девчонки, которые пришли добровольцами, и которых он сам гонял на учебном полигоне до седьмого пота, давая порой такую нагрузку, что не всякому десантнику была под силу. Зато он был на сто процентов уверен в своих воспитанницах. Саныч изменил стандартную схему, посылая на «охоту» не пару, а тройку. Пока снайпер и наблюдатель выбирали цель и работали ее, третий боец страховал их, находясь чуть сзади. Такая практика отлично зарекомендовала себя в городских условиях. Потерь среди снайперов не было.

Неожиданно на связь вышел штаб бригады. Уваров доложил по ситуации, доложил о захвате блокпоста противником. В ответ услышал, что меры принимаются. Формируется еще одна ударная группа. На этом сеанс связи закончился.

Прибежал запыхавшийся боец-наблюдатель.

- Командир! Слева техника разворачивается. Пять КАМАЗов с пехотой и гаубичная батарея.

Уваров переглянулся с Санычем.

- Доигрались, шахматисты. Уверен, что и справа сейчас происходит тоже самое. Обложили нас по всем правилам. Пойду, посмотрю, – вышел из укрытия и, пригибаясь, побежал следом за бойцом к дальней девятиэтажке, свечкой выделявшейся среди серых шиферных и ровных, залитых битумом, крыш "хрущевок".

Сильная оптика приблизила деревья и кустарники. Четко были видны бойцы, натягивавшие над позицией маскировочные сетки. Желтый бульдозер нагребал земляной бруствер. Противник обустраивался по всем правилам. Среди деревьев Уваров различил антенны машин связи. Четыре танка тоже прятались среди деревьев. Сергей диктовал, а боец записывал. Справа, в начале посадки, возникло еще одно облако пыли. Присмотревшись, Уваров насчитал четыре «Урала» с «Градами». Машины сходу вырулили на обозначенные белыми флажками позиции. Уварову стало муторно от такого превосходства сил противника. Одно дело - зачистка города, где и силы и условия примерно равны. Другое - бой с такой армадой. Похоже, их действительно поставили в размен «высоким» политическим целям. Забрав записи, Уваров спустился вниз. Добравшись до КП, крутанул ручку телефона. В трубке послышался голос комбата Диденко.

- Что там у тебя, сосед? У нас с утра, на удалении пары километров, движуха нездоровая. Пушки таскают, танки закапывают. И где эти урки столько добра намыли?

- Слева - то же самое. А гостинцев им дядя прислал, что на военной фабрике работает. Не очень похоже это на ДНР - они же, как и мы, с голой задницей воюют. Не в карты же они все это ночью выиграли… Нужно срочно выводить людей. Дерни соседа - через час в красном домике встретимся, обсудим.

- Идет, Сергей. Через час в красном домике.

За этот час, Уваров дважды связывался со штабом. Докладывал, доказывал, умолял, требовал нанести артиллерийский удар по целям, координаты которых он указал, под конец разговора, не выдержав, стал крыть матом. Но все было бесполезно. Генерал оставался не преклонен. Из столицы, мол, сегодня выходит колонна техники. Здесь, на месте, формируются десантные подразделения, будем готовить прорыв. Чтобы нанести упреждающий удар артиллерией по указанным Уваровым координатам, Сергунин и слышать не хотел. Держаться - и точка. О том, что прорываться может оказаться не к кому, генерал не думал. А может и думал, но исправно продолжал отрабатывать деньги, полученные от Майора.

Позвонил по мобильному Дугину. Тот ответил сразу.

- Сергей, делаю что могу. Ко мне приехали гости, готовим «шашлык». Приказа на отход пока никто не даст, так что мы его без тебя слопаем. А команды вы не получите, потому как у всех праздник. Набираем добровольцев, попробуем найти коридор, пойдет колонна с припасами.

- Не лезь, Саша, здесь все очень серьезно. Вас впустят в коридор, а потом зажмут с двух сторон. Попробуйте договориться, чтобы раненых и убитых дали вывезти. У соседей с этим беда. Может, на это пойдут. И сам не лезь. Ты нам живой и здоровый нужен, на своем месте. А на «шашлык» я бы приехал. Очень хочется. Сухпай надоел, да и заканчивается.

- Услышал тебя, Сергей. Добро. Координаты по возможным проходам сброшу позже.

- Давай, у нас скоро совет командиров, как раз в тему будет.

Через пятнадцать минут Уваров и Батон ушли на совещание. Противник изредка постреливал, не проявляя особой активности. Зато активировалось работа снайперов. Шли пригибаясь, перебегая от укрытия к укрытию. Иногда приходилось ползти. Бойцы обжились на позиции, соорудив из подручных средств огневые точки и укрытия. Наконец, добрались до здания еще дореволюционной постройки, сложенного из красного кирпича, похожего на купеческий особняк. Спустились в подвал. За импровизированным столом сидели комбат Диденко и командир первой оперативно-тактической группы, а проще -добровольческого батальона территориальной обороны, усиленного танками и бронемашинами - Лябах. Поздоровались. Разложили карты и схемы, испещренные свежими пометками.

- Я думаю, не все так плохо. Ну, обложили нас, но возможность отхода осталась. Вот тут и тут, - Диденко ткнул карандашом в район блокпоста и села Садового, – коридор остается, по нему можно подвезти боеприпасы и подкрепление.

Пискнула мобилка. Уваров достал телефон и прочел сообщение от Дугина. Посмотрел на карту, сделал еще несколько пометок.

- Уже нет. Все закрыли. Оставили проход вот здесь, – он указал на карте, - Но он простреливается с двух сторон. Нужно менять направление отхода, рвать вот здесь, – карандаш уперся в карту. – Здесь только батарея, рота десантников и четыре БМД. Если ночью тихо подойти, то можно вывести людей, пока техника жива. Ночь есть ночь. Тем более - нас ночью ждать никто не будет. Они уверены, что мы будем удерживать позиции и ждать подкрепления. О том, что мы готовы отойти, сейчас, противник даже мыслей не допускает. Разведчики снимут охранение. Танками ударим сюда и сюда, это создаст панику. Пока они поймут, что к чему, мы уже будем на позиции. Батарею нужно захватывать сходу, разворачивать и бить сюда, по блокпосту. Там танки и БМД, если вырулят - мало не покажется. Только не успеют. Они такой наглости от нас не ждут. Поэтому коридор получится отменный, по нему и уйдем. По-другому никак. Но в штаб будем докладывать совершенно другой план. Сейчас дезу придумаем, пусть слушают. Иначе нельзя. Крот у нас в штабе, отцы командиры. Огромный такой, матерый  кротище, – они склонились над картой. Прикидывали и так, и эдак. Наконец, пришли к единому мнению.

- Вот этот проход и укажем. Если дезу проглотят, то еще и перегруппироваться могут. А это облегчит нашу задачу. Давай, майор, докладывай в штаб, пусть думают.

 Диденко вызвал штаб бригады и доложил липовый план прорыва. На удивление, возражений он не услышал, впрочем - и одобрения тоже. Похоже, командование взяло тайм аут. Или начало праздновать День Независимости. Попив чаю, командиры разошлись по своим подразделениями.

Добравшись до КП, Уваров поел, и собрался уж было пройти по позиции, но его загнал в укрытие свист летящего снаряда. Начала работать гаубичная батарея, расположившаяся в посадке. Артобстрел длился минут двадцать, под конец дали залп из «Града», но с большим недолетом. Накрыли пустырь за позициями левого фланга. Потом полезла пехота. Противник пошел в атаку одновременно по всей линии обороны. Бойцы били короткими очередями или одиночными, экономя патроны. Атака захлебнулась. Противник откатился назад. Через пару минут замахали белым флагом, попросили разрешения забрать раненых и убитых. Разрешили. Только запретили забирать оружие. Когда противник, унеся раненых и убитых, отошел, несколько человек осторожно, под прикрытием снайперских групп, вышли и собрали оружие и боеприпасы. Уварову очень хотелось сменить позицию - еще пару артиллерийских обстрелов и их накроют с точностью до метра. Но, куда переходить? Оставалось одно - на время артиллерийских и минометных обстрелов, оставляя наблюдателей, уходить в подвалы жилых домов. Он тут же позвал Саныча с Батоном и отправил их с новым распоряжениям к взводным. Пришли сведения о потерях. Несмотря на плотный огонь, потери были не большие. Пятеро ранены (два из них тяжело), двое убиты. Бойцы научились прятаться, используя любые укрытия. Но, все равно это были потери. Потерянные и покалеченные человеческие жизни. И от каждого такого сообщения у Уварова сжималось сердце и сдавливало грудь. Не мог он привыкнуть бесстрастно относиться к гибели бойцов. Хорошо хоть - перестал казнить себя за каждого погибшего.                                                             

Используя передышку, Уваров ел автоматически, не чувствуя вкуса. Просто нужно было подкрепить силы. Да и какой вкус у сухпая? Прибежал связист от Диденко. Оказывается – снарядом перебило кабель. Проверил связь. Телефон заработал.

- Как у вас?

- Страшно, товарищ командир. Человек пятнадцать двухсотых и десятка два раненых. «Градами» садили, сущий ад был. Дружаню моего в куски, – всхлипнул боец. – Мы с ним с восьмого класса вместе. И в армии вместе служили, и на гражданке потом. На Майдане вместе стояли. У него две недели назад дочка родилась, – по его щекам потекли слезы, оставляя светлые дорожки на закопченном лице бойца. – За что они нас вот так? А? Вот так, как скот, на убой? Два танка сгорели вместе с экипажами. Парни даже выбраться не успели. Корректировщицу поймали. Девчонка из местных. Злая. Шипит как змея: «Бендеры», «суки продажные». Пацаны ее чуть на куски не порвали - комбат не дал.

- Успокойся, боец, на вот - хлебни,-  Саныч протянул флягу связисту. – Давай по глоточку за парней. Светлая им память.

По очереди отхлебнули из фляги спирта, закурили. Снова проверили связь. Диденко рассказал о потерях.

- Сергей, от командования ни звука. Даже на вызовы не отвечают. Я, было, попытался вперед продвинуться, да куда там - с десяток снайперов. Еле ноги унесли.

- Диденко, ты с ума сошел? Какая атака? Сиди и не дергайся. У тебя же завод! Тебе что -мозги «Градом» отбило? Там должно быть бомбоубежище, или подвалы какие. Убирай на время обстрелов людей туда. Оставь боевое охранение, остальных вниз.

- Да народ в атаку сам поднялся. Злые все. Нас же крошат как свеклу на борщ.

- А ты под нож не лезь. Убери людей вниз, говорю. Все, до связи.

 Прибежал запыхавшийся Лис из взвода разведки. Отдышавшись, выпалил:

- Командир. У нас проблема офигенная. Там в соседнем подвале детвору нашли, интернатовскую, шестьдесят пять человек. И две училки вместе с ними. С матрацами, одеялами. У них сегодня ночью интернат разворотило. Так они до нашего подвала добрались, где мы лазарет устроили. Что делать с ними? Может по квартирам попробовать расселить? У них ни еды, ни воды. У нас тоже сухпай на исходе. Накормить их не сможем.

- Жесть! Нам только детей не хватало…

 Уваров вызвал по рации штаб. Тишина. Достал мобилку. На шкале зарядки осталось четыре кубика из шести. Аккумуляторная батарея дешевого «самсунга» исправно держала заряд. Набрал Дугина.

- Полковник, у нас дети в подвале, шестьдесят пять человек и две воспитательницы. Вывозите их. Договорись с этими, что наш блокпост заняли, они ж не звери. А я с нашими «соседями» договорюсь, чтобы не накрыли, когда вывозить будем. Дорога не сильно разбита, автобусы пройдут.  Давайте, решайте.

- Понял тебя, Сергей. Сейчас займусь.   

 Уваров убрал мобилку и начал раздеваться. Снял разгрузку, броник, отстегнул кобуру с пистолетом.

- Лис, белый флаг сооруди по-быстрому.

Лис убежал и, минут через десять, вернулся. В руках у него было складное китайское удилище, к которому прикрепили кусок простыни.

- Сергей, может я? – тронул его за рукав Саныч.

- Нет, я сам пойду, – Уваров поднял над бруствером белый  флаг, помахал им, привлекая внимание противника.

- Эй, орлы! Не стреляйте, разговор есть.

- Ну, выходи - поговорим. Встречаемся возле автобуса у аптеки,- донесся далекий голос. Уваров, держа в руке импровизированный флагшток, вышел из-за бруствера и пошел к автобусу. Навстречу ему двинулась фигура в камуфляже, тоже с белым флагом в руке. Потом остановилась и повернула обратно.

- Не боись, это не подстава. Сейчас старший придет. Жди, где сказали и ни шагу дальше.

- Понял, – крикнул в ответ Уваров, продолжая идти по направлению к автобусу. Страха не было. Было чувство нереальности происходящего с ним, с его бойцами. Казалось - это страшный сон. Вот-вот он вздрогнет и проснется - как в детстве, когда убегаешь от чего-то страшного, неведомого - вздрогнет, проснется и все закончится. Но проснуться не удавалось. Уваров зацепил кистью руки об обгоревшее зеркало автобуса и почувствовал тупую боль от удара металла по костяшкам пальцев. Не сон. Это не сон. Это была гребанная реальность. И он находился в ней…

Майор, пребывал в это время в пяти минутах ходьбы от передовой, собирая информацию от командиров подразделений, сидя за столиком, в уютном помещении чудом уцелевшей кофейни. Девушка бармен, со страхом смотрела на незваных гостей. Она принесла майору двойную порцию «эсперессо» и, вернувшись за стойку, занялась перекладыванием товара на зеркальной витрине, вздрагивая каждый раз при звуке открывающейся двери. Получив сообщение о вызове противником на переговоры, Майор принял решение лично встретиться с парламентером. В том, что это Уваров - он не сомневался. Очень уж ему хотелось встретиться с этим бойцом лицом к лицу и - вот так - поговорить. Да еще хотел проверить и оценить – таким ли он себе его представлял. Оставив на столе пятидесятидолларовую купюру, он знаком показал остававшимся в зале «союзникам», что они тоже должны оплатить свой кофе. Выйдя из помещения, Майор быстрым шагом направился к позиции, на ходу повязав на шлем белый платок, который всегда носил собой. Начал стаскивать амуницию, отдавая ее сопровождавшему его спецу. Резко вскочил на бруствер баррикады и, спрыгнув вниз, зашагал к аптеке.

- Ну, здорово, Уваров, – протянул руку, удовлетворенно хмыкнув тому, что не ошибся в своих предположениях.

- Здорово, Майор, – Уваров крепко пожал протянутую руку.

- Во как! Откуда знаешь? А, ну да, Сашка Дугин подсветил наверняка. Как он, кстати?

- Нормально. Могу дать телефон, позвони - поговорите.

- Это потом. Что у тебя? Чего звал?

- Дети у нас. Интернатовские. Шестьдесят пять человек и две воспитательницы. Сегодня ночью их интернат ваши красавцы снесли, теперь им жить негде, вот и живут у нас в подвале. Дай возможность их вывезти.

- Дети-дети. Дети войны. Они всегда ни за что страдают. Вывезти, значит... Ну, что же - там действительно наш бок, это мои бойцы не уследили. Поэтому я не против эвакуации детей. Вывозите. Мы не звери, – в глазах у Майора промелькнула тоска. – А сами уйти не хотите?

- А ты дашь нам уйти?

- Дам! Оставите оружие, снарягу, припасы, технику. С транспортом я помогу. И домой. А тебя хотел бы у себя в группе видеть. Очень ты нам подходишь. Подумай над этим предложением.

- Нет, Майор, не пойдет. К тебе я не пойду. Думай не думай. Без оружия и техники мы не уйдем. Дай так уйти. Заодно своих людей сбережешь. Зачем лишние жертвы?

- А где ты тут моих бойцов видел? Моих тут десяток, все в штабе, а остальные - это местные, которых ваше правительство на место в Евросоюзе разменяло. Только вопрос, когда вас туда пустят? Поманить - поманили. Чуток льгот дали, а вы уже и рады. Поэтому, для меня они - повстанцы или ополченцы, как кому нравится. За какие идеи они воюют -мне все равно. Моя задача - грамотно руководить. Мне за это платят. Я же наемник, Уваров. А ты себя за каждого потерянного бойца казнишь, что не уберег. Или я не прав? Поэтому, мое предложение остается в силе. Ты не дурак, Уваров. Ты все прекрасно видишь. Но, ты же знаешь…

- Да знаю я, знаю, что это заказуха была, допер уже, только заказчика не знаю.

- И не узнаешь. Он далеко отсюда. Очень далеко. И ты даже не представляешь, почему и зачем ему это нужно. Виски дернешь?

- Дерну, с тобой дерну….  Ты прав, кто заказчик - я не знаю. Но откуда ноги растут - догадался давно, - они выпили по паре глотков. Уваров закурил.

- Ну-ну, интересно услышать.

- А что здесь интересного? Россия всегда была для Европы сырьевой базой. Украина с ее землями - лакомый кусок. Типа житница, халявная высококвалифицированная рабочая сила, а теперь, после Чернобыля - еще и ящик для радиоактивных отходов. Для дяди Сэма Россия - конкурент на сырьевом рынке и при решении вопросов о разделе мировых сфер влияния. Украина для него – плацдарм, для того, чтобы России не из Европы или из-за океана грозить, а так - из-за забора, по-соседски.  Ну и вкусненького пирога из наших нефтегазовых  месторождений тоже хочется. Европе это не надо, но и сильная Россия им тоже не нужна. Вот и испугались они, когда ВВ стал Украину под себя подтягивать, вот тут весь этот замес и начался. Ладно о них, давай о нас. Отпусти пацанов, Майор. Мы с командирами останемся, в плен сдадимся, люди пускай уходят.

- Не могу, Уваров, не-мо-гу. Я деньги взял, должен доиграть до конца. Постараюсь с наименьшими жертвами. Но видимость активности создам.

- А скажи, Майор, тебя тоска по Родине не мучает? Только деньги? Только война? И спишь, наверное, с пистолетом под подушкой и ножом в рукаве? А?

- Нет, Уваров, не мучает, перестала, когда Югославию на разрыв НАТО отдали. Когда меня и парней моих там бросили. Когда нас всех продали. Чего ты меня жалостивишь? Это Родина меня таким сделала. Пока я правительственные задания выполнял, мою жену и дочку чмо исполкомовское, пьяное в дымину, по асфальту машиной размазало. Они, видите ли, вышли в неположенном месте, на плохо просматриваемом участке дороги. А водитель трезв был, аки агнец Божий. Это так в заключении эксперты написали. Долго он потом умирал, мучительно  долго. Почти сутки в лесу за городом. Я его на кол посадил.

- Понятно. Это твоя личная трагедия. Причем здесь мои бойцы?

- Да бойцы не при чем! На работе я, понял? – резко ответил Майор. - А работу я привык выполнять точно и в срок! – он протянул Уварову белый прямоугольник картона с номером. – Вот номер. Будешь готов отправить детей - позвони. Я дам команду открыть проход.

- И на том спасибо. Бывай, работник войны,– Уваров развернулся и, подняв флагшток, пошел к своей позиции.

Майор долго смотрел ему вслед. Хотел окликнуть, но потом махнул рукой, развернулся и пошел к перегородившей улицу баррикаде из камней и скатов, так полюбившихся украинцам при сооружении заграждений. Перелез через нее и зашел в подъезд ближайшей пятиэтажки. Там он спустился в подвал, где встретился со своими спецами. Надел снаряжение. Осмотрел бойцов, привычным жестом поправил разгрузки у технарей. Быстро пересказал суть разговора с парламентером.

- Детей отпустим, потом - как было запланировано. Артобстрел, минометы, «Град», атака. Выбрать у них весь боекомплект и не давать спать. Проинструктируйте новых командиров. Что по коробкам?

- Не достать. Обложили они их капитально, да и близко не подойти. На крышах огневые точки оборудованы, в подвалах засады, растяжки.

- Ну, так сковырните их с крыш минометами, а потом работайте по бронетехнике. До ночи все коробки сжечь.

- Босс, что-то случилось? Ты чего такой? Как пружина на взводе? – Цезарь с удивлением посмотрел на обычно спокойного, уравновешенного Майора, у которого, порой казалось, вообще отсутствуют всякие эмоции.

- Да у одного тут в голове тараканы. Сдохнет ведь, а мог бы жить…

- Это Уваров, что ли?

-Вопросы отставить, всем работать, на отдыхе будем психологию разводить. Все! Поехали! - он хлопнул в ладоши и пошел по лабиринтам подвалов, обходя растяжки и сюрпризы – ловушки (ямы, на дно которых набрасывали всякий острый металлический хлам, доски с гвоздями и, закрыв тонкими листами фанеры, маскировали  тряпками, мусором). Шел и все никак не мог успокоиться, разговаривая сам с собой - была у него такая манера.

- Вот опер зараза. Завел меня, завел, оперюга, настоящий оперюга. Ладно, Майор, сейчас успокоишься, ты просто устал. Царьки местные, ДНР, ЛНР, бригадиры, казаки, атаманы, чечены, телевизионщики. Надоело все. Надоело! Бросить? Нет! Бросить невозможно! Тот, кто войной заболел - уже неизлечим. Это как наркотик. Ты же в пейнтбол не будешь бегать стрелять? Да и чувство власти, чувство превосходства над людьми. Тебе ведь это начало нравиться. А этот! Ох, и жук ты, Уваров. Жучара. Ладно,- усмехнулся Майор. - Надо поспать.

Наконец, он вышел из подвала в подъезд, безошибочно угадав нужный. Возле подъезда его ждал черный «Ленд Ровер» с работающим двигателем. Он сел на переднее сиденье. Расслабился, закрыл глаза.

- На базу, Змей, нужно поспать.

Черный автомобиль плавно тронулся с места и, набирая скорость, понесся по улице, поднимая пыль и мелкий мусор. Бездомная собака лениво облаяла возмутителя спокойствия, пробежав за автомобилем несколько метров, потом остановилась и потрусила в сторону ближайшей мусорной кучи.                                                                            

Уваров, вернувшись в укрытие, надел снарягу. Достал сигарету, подкурил. Принял кружку с горячим чаем, которую протянул Саныч.

- Ну как, Сергей? Пропустит?

- Пропустит. И нам предложил уйти. Без оружия и техники.

- Вот как? А чего это он такой добрый?

- Да не добрый он. Он профессионал и такой вариант, конечно же, рассматривал. Ему и так и так выгодно. Лис, пойди по позициям, спроси мнение у бойцов. Батон, ты в другую сторону. Саныч, ты к Диденко. Пускай со своими обсудит. И Лябаху пусть передаст. Устал я трупы считать да об оторванные ноги спотыкаться. Накануне перемирия, мать их так! Как народ скажет - так и сделаем. Все, пошли!

Бойцы разошлись. А Сергей закурил еще одну сигарету и задумался. Он пытался найти выход из создавшейся ситуации. На обещанное подкрепление надежды было мало. Рвануть вперед было уже не с чем. Даже если собрать все оставшиеся подразделения в кулак. Слишком много сил собралось на противоположной стороне. Противник не посмотрит на жилые кварталы, их просто сотрут артиллерией.  Оставаться на позиции? Можно. Но без подвоза боеприпасов и продовольствия им долго не протянуть. Уйти без оружия и техники, с позором? Нет! На такое никто не согласится. Уваров и сам не допускал подобной мысли. А вот уйти с боем - это да. Уйти, хлопнув дверью. Да так хлопнуть, чтобы штукатурка посыпалась. Майор, скорее всего, подтянул регулярников, на крайняк - добровольцев (казачье донское, чеченов, якутов или алеутов - хрен их разберет). Уж слишком все у них слажено и четко получается, а нас за лохов держит. Ну нет - не на того напал. Я тебе бенефис испорчу, а то, что нас за серьезного противника не воспринимают - это даже к лучшему. Только бы Диденко и Лябаха уговорить.

Так, в раздумьях, он и задремал. Усталость взяла свое. А тишина успокаивала лучше любого снотворного. Она окутала Уварова, и он задремал, опершись о теплый бетонный блок ограждения КП, уронив голову на грудь.                               

Продолжение следует. 

Предыдущие части романа читайте по ссылке: 

http://www.0619.com.ua/news/1284637

*Перепечатка  романа "Ротный" (зона АТО) без разрешения его автора запрещена.