"Ротный" (зона АТО) - продолжение военного романа

Сайт 0619.com. ua публикует очередные главы военного романа автора Андриса Лагздукалнс. Из этой часи романа читатели узнают о том, как проходила эвакуация детей из зоны АТО, о дальнейшем развитии событий в ходе проведения операции «Заря».

Предыдущие части романа читайте по ссылке: 

http://www.0619.com.ua/news/1284637

                             Харьковская трасса, август 2014 г., ночь

Колонна  с детьми благополучно миновала блокпост. Как и обещал Краснов, раненых не тронули, только сфотографировали всех цифровой фотокамерой. Возражать было бесполезно, и бойцы молча стерпели эту процедуру. Марина ехала во втором автобусе с детьми. Вместо нее на переднее сиденье микроавтобуса посадили раненого в руку и плечо бойца. Дугин тоже ехал в одном автобусе с Мариной. Они напоили детей чаем, дали немного галет и фруктов. На большее не решились, не зная, сколько детвора прожила в голоде - боялись, чтобы им не стало плохо. Ребятишки притихли и заснули. Марина сидела на краешке сиденья, на ее коленях, положив белокурую голову с заплетенными косичками, спала девочка лет десяти. Марина осторожно гладила ее по волосам. Девочка постоянно вздрагивала во сне. Остановились возле первого украинского блокпоста. Дугин поцеловал Марину в голову.

- Счастливо, девочка. Дальше пойдете с милицейским сопровождением. А мне пора.

- Счастливо, Дугин. Береги себя. И помоги им, помоги - вытащите их оттуда!

- Вытащим! Я постараюсь! Даже, если не мы вытащим - он сам оттуда выберется и людей выведет. Ты только верь! – Дугин вышел из автобуса. Офицеры освободили водительские кресла, уступив их гражданским водителям. Впереди вспыхнули проблесковые маяки патрульных автомобилей, и колонна двинулась дальше.

На полпути остановились у дорожного комплекса. Хозяин кемпинга и персонал уже ждали гостей. Тут же стояли четыре кареты скорой помощи. Детвору развели по номерам кемпинга умываться и переодеваться – одежду принесли местные жители, узнав, что будут везти эвакуированных детей. В зале ресторана накрыли столы. Врач из «скорой» разрешил кормить детей только бульоном, салатом и фруктами. Когда Марина со своей командой из пяти девочек зашли в зал и сели за стол, десятилетняя Оленька - та самая, что спала у Марины на коленях - спросила: «Марина, можно мы будем разговаривать на украинський мови, нас тут за это уже убивать не будут?», – сказала громко, на весь зал, и зал притих.

- Можно, Оленька, можно. И на украинском языке можно, и на русском.

- Ни, мы бажаемо на украинський розмовляты, бо мы ж украиньци и вже на Украини.

 У Марины по щекам потекли слезы. И не только у нее. Плакали официантки, плакал хозяин – пятидесятилетний дородный мужик - глядя на этих детей, которые еще несколько часов назад могли умереть в любой момент.

- У нас преподаватель украинского языка молодой парень был – Валерий, сам родом из Винницы. Приехал к нам по распределению. Два года после института работал у нас. Он с ними и песни пел, и праздники всякие народные устраивал. Его друзья приезжали, помогали детям костюмы готовить. Детвора от него без ума была, - подошла к Марине, Татьяна Сергеевна.

- А где он?

- Не знаю. Его, примерно через месяц, как все это началось, местные «особисты» забрали. У нас за украинскую речь могли просто избить, покалечить. Вот его и забрали. Больше мы о нем ничего не слышали. Пытались справки наводить, но нам пригрозили, что и с нами разберутся за то, что «змею бандеровскую» пригрели.

Через полчаса детей повели рассаживать по автобусам. Провожать их вышел весь персонал кемпинга.

Раненых тоже покормили, оказали необходимую помощь. «Тяжелых» увезли сразу в ближайшую больницу. Остальные разместились в двух оставшихся машинах и волонтерском «Форде».  Дети подходили к ним и благодарили бойцов. Желали им поскорее выздоравливать, и все это на таком красивом, певучем украинском языке, как будто они всю жизнь на нем разговаривали. Ребятишек усадили в автобусы, и колонна, озаряя ночь вспышками проблесковых маяков патрульных автомобилей, растворилась в ночи.

                                Солегорск, август 2014 г., группа Лиса

 Лис вел свою группу по намеченному маршруту. Маршрут был проверенный, но осторожность не мешала. Сняли две новых растяжки, которых раньше не было. Нашли тайник с оружием, пополнили боезапас и тут же заминировали его. Когда начался бой, и с потолка посыпались пыль и песок, остановились. Но продвижения противника по подвалам не услышали. Вышли в подъезд, быстрыми, бесшумными тенями перебежали через улицу. Снова пошли по подвалам, переходя из дома в дом. Натыкались на оборудованные жильцами убежища. Хотя по их форме и экипировке трудно было определить принадлежность к подразделениям ВСУ, контактов с гражданским населением не хотелось – неизвестно, на кого нарвешься. Трудно предсказать реакцию человека, которого внезапно вырвали из привычного, спокойного, размеренного течения жизни. Вырвали неизвестно для чего, для достижения непонятных ему целей. Обрушили на сознание обывателя, привыкшего существовать в рамках бытового выживания (работа, магазин, дом, семья), массу непривычной, невоспринимаемой им поначалу информации. Стали «грузить» сведениями о «новом мире», о выходе из состава Украины, о противостоянии Киевской «хунте», «бандеровцам», «правосекам». Отняли у человека привычный мир, в котором он видел свое будущее, взамен дав новый - непонятный, стреляющий, убивающий. Следом за этим, пришло все сильнее и сильнее усиливающееся убеждение собственной ненужности, непринадлежности к остальной части страны. Поэтому предсказать, как будет настроен испуганный, озлобленный, доведенный до отчаяния войной человек, никто не мог. Вот и шли они, прячась и замирая при малейшей опасности быть обнаруженными.

Перешли еще одну улицу, и снова подвал. Но тут Лис поднял руку. Впереди послышались какие-то голоса, стоны, мужской хохот. Осторожно прошли вперед. Сняли еще три растяжки. Кто-то сильно не хотел видеть у себя гостей. Звуки доносились из-за приоткрытой, тяжелой двери убежища.

Лис осторожно подошел к двери, заглянул в щель. Увиденное заставило его до боли сжать зубы.

Двое в камуфляжных куртках, сняв штаны, насиловали стоявшую на четвереньках женщину, средних лет. Женщина была совершенно голой, со следами побоев на теле. Глаза ее были закрыты, по щекам текли слезы. Насильники пристроились с двух сторон и ритмично двигаясь, обменивались пошлыми шутками. Двое других устроились на стульях возле трубы душа, под текущими струями воды которого стояла высокая, худощавая, голая девчонка лет двадцати, тоже вся в синяках и ссадинах. В противоположном углу подвала, на бетонном пыльном полу, лежали два связанных мужика в порванной и окровавленной одежде. Автоматы стояли где попало. На кресле Лис заметил два ремня с пистолетными кобурами. Быстро до оружия «камуфляжным» было не добраться. 

Отступив от двери, Лис на пальцах показал расстановку противника и показал, кто кого работает. Им нельзя было ввязываться. Лис это понимал, но заставить себя уйти не смог. Если бы они ушли, то эта кошмарная картина преследовала бы его до конца жизни. Он осмотрел дверь. Петли были смазаны. Достав из ножен спецназовский нож, осторожно потянул за ручку.  Дверь бесшумно распахнулась. Лис первым рванулся в подвал. За ним пошли бойцы. Четверо насильников даже не поняли, что произошло. Трое из них умерли мгновенно от точных ножевых ударов, четвертый, оглушенный, упал на грязный пол подвала. Ему связали руки и вставили в рот кляп. Подняв пленного и поставив его под стенку, Лис привел его в чувства и, приставив нож к горлу, вытащив кляп изо рта, начал допрос.

- Кто такие?

- Местные.

- Из какого подразделения?

- Третья рота, шестой батальон.

- Кто командир, состав, место дислокации, вооружение? Как тут оказались? Быстро!

Пленный зачастил, проглатывая окончания слов. Оказалось, что четыре дня назад их отпустили домой на побывку. Это убежище они облюбовали давно. Здесь было электричество, труба с водой, канализация. Из ближайших квартир они притащили пару диванов, кресла, столы. Принесли телевизор и холодильник. Тут они проводили свободное от службы время. Их рота, во время боев месяц назад, понесла большие потери и была выведена в этот район на охрану блокпоста и для охраны северо-западной окраины города. Подразделение усилили двумя танками  и парой БМП. Когда  им дали недельный отпуск - они направились прямиком сюда. Сильно хотелось выпить и выспаться. На следующий день планировалась баня с местными безотказными подружками, которые охотно обслуживали бойцов и за спиртное, и за деньги, и за продукты. По пути затарились в соседнем магазине водкой и закуской. Избив продавца, отобрали у него выручку. Там же, в магазине, не в силах удержаться, опорожнили «из горла» две бутылки водки и пошли в свой подвал. Переходя улицу, остановили проезжавшую мимо иномарку.

Сидевшая на переднем пассажирском сиденье строго и со вкусом одетая женщина средних лет, стала возмущаться их требованием остановиться, указывая на георгиевскую ленточку на боковом зеркале авто и флажок ДНР на передней торпеде. Их бы, может, и отпустили бы, но тут у водителя то ли нога с педали слетела, то ли он действительно решил рвануть вперед, спасая себя и пассажиров от пьяной компании - неизвестно. Машина дернулась, толкнув бампером в ногу одного из окруживших машину мужчин. Этого оказалось достаточно. Водка и озлобленность от собственной никчемности дали толчок всплеску ярости и ненависти к этой, катящей на шикарной машине, бабе и ее сопровождающим. Через несколько секунд пассажиры и водитель оказались на асфальте. Их избили и отвели в подвал. Потом перенесли из машины все вещи, а машину загнали в переулок.

Расположившись в подвале, они наслаждались своей властью над беззащитными пленниками. Попивая водку, рассуждали о том, как и кого из женщин будут насиловать. Периодически избивали связанных мужчин. Когда злоба прошла, а водка расслабила, разыграли в карты обмирающих от ужаса происходящего женщин.

Судя по многочисленным гематомам и ссадинам, женщины так просто не сдавались. Да и на руках и груди насильников виднелись царапины от женских ногтей и следы от укусов.

- Майора знаешь? Самый главный здесь, руководит всеми, – перешел к другой части допроса Лис.

- Не знаю, майор он или нет, но носятся тут какие-то на двух черных «Роверах». Очень часто мимо поста проезжают в сторону детского садика, что в частном секторе на окраине, и обратно. Бывает - по нескольку раз на день. Их все тут уважают. Мы их машины ни разу не останавливали. Бугры какие-то, это верняк. Даже чечены их слушаются и не борзеют никогда.

- Откуда знаешь?

- Да мы, когда на передовой были, видели, как один из этих крутых «кадыровскому» ротному и его офицерам разнос за что-то устроил. Так они даже не сказали ничего в ответ. Молча головами покивали и ушли.

- Родной, отойдииии! – услышал Лис не голос, а звериный рык. Откинувшись назад, он сгруппировался, выхватив нож, но застыл на месте. Голая женщина с куском водопроводной трубы в руках с размаху опустила ее на голову пленного. Потом еще, и еще. Лис бросился к ней и, выбив трубу из рук, прижал к себе. Женщина вырывалась с необычайной силой.

- Пустииии! Пустииии!

- Он уже мертв. Уже все! Все закончилось! Сдох он.

Женщина затряслась в рыданиях. Лис держал ее, не отпуская. Постепенно она успокоилась, лишь изредка всхлипывая.

- Водки! – Лис обернулся к бойцам, приводившим в чувство мужчин. Один из бойцов метнулся к холодильнику, достал початую бутылку водки, налил полстакана и протянул Лису. – Полный давай, полный, – потребовал Лис.

Боец наполнил стакан до краев. Лис протянул его женщине, и та, молча, в три глотка, как воду, проглотила спиртное. Потом как-то сразу обмякла, и Лис, подхватив ее на руки, уложил на диван. Закутал в одеяло, положил под голову подушку.

Один из мужчин под стеной подвала пришел в себя и сел. Лицо его представляло сплошное кровавое месиво. Глаза заплыли, на их месте виднелись только тонкие щелки налитых кровью век.

- Старший, глянь! – в присутствии посторонних бойцы не называли даже позывных.

- Что там? – Лис повернулся к окликнувшему его бойцу.

- Целая сумка денег. И наши, и зеленые, и еврики, – продемонстрировал боец находку.

- Эй, это ваши деньги? – Лис обратился к мужчине. В ответ тот промычал что-то нечленораздельное.

- Наших там сто двадцать гривной и пятнадцать долларами. Все, что смогли со счетов фирмы в банке снять. Там бумажки вставлены с названием «АЛК», – подала голос девушка, которая, замотавшись в одеяло, сидя в кресле, с жадностью ела тушенку из банки, ловко орудуя охотничьим ножом. - Это директор, а то - наш водитель, – продолжала она комментировать, не переставая жевать.

- Понятно, - Лис расстелил на полу газету и вывернул туда содержимое сумки. Отобрал пачки денег с пометками «АЛК», сложил в пакет, добавил туда еще пару пачек и подвинул пакет к девчонке. – Это вам, – затем пересчитал остальные, разделил на равные части и раздал бойцам. – Упакуйте в разгрузку или рюкзаки. Кто дойдет - сдаст ротному, он решит, как их использовать. На крайняк - нашим раненым на лечение отдадим. Возражения есть? – возражений не было.

- Я с вами пойду! – девчонка встала с дивана и, сбросив одеяло, абсолютно не стесняясь своей наготы в присутствии бойцов группы, подошла к самому худощавому из убитых насильников. Присев, расшнуровала и стянула с него берцы, потом штаны. Сняла с гвоздика, вбитого в стену, камуфляжную куртку, бросила все это на диван. Потом подошла к сумкам, брошенным в углу, и, покопавшись в одной из них, достала нижнее белье. Подойдя к дивану, стала одеваться, аккуратно и неторопливо.

- Совсем девке башню снесло, куда ее с собой брать? – подал голос один из бойцов.

- Вижу, не слепой. А не взять - она чудить начнет. Отловят. Пытать начнут - и все, мы спалились, – ответил Лис. Он старался не смотреть в сторону одевающейся девушки, но не смог удержаться и повернулся к ней. Девушка уже надела брюки и, поставив ногу на подлокотник кресла, шнуровала берцы. Высокая, упругая грудь задорно подрагивала в такт движениям рук. Лис резко выдохнул и отвернулся.

- Ничего мне не снесло. Или вы удивляетесь, что я в истерике не валяюсь. Ну, а смысл? Начну себя жалеть, дожалеюсь до дурки. А так… – она улыбнулась. – Мальчики, я чуть не кончила - так красиво вы их сделали. Я последний день об этом постоянно молилась, вот меня и услышали. Так что, с головой у меня полный порядок. А еще - я неплохо стреляю из пистолета, немного знаю рукопашку и хорошо работаю с ножом, – она снова наклонилась над сумкой и достала оттуда спецназовский нож в ножнах. Извлекла нож из ножен и направилась к трупам насильников.

- Эй! Ты чего это собралась делать? – окликнул ее Лис.

- Да хозяйство им отрежу и во рты повставляю, – обернулась к нему девушка.

- И тем самым напишешь приветственное письмо тому, кто их найдет. Прекращай.

- А что делать? – девушка остановилась возле трупов, поигрывая ножом.

- Мы сами все сделаем, обставим, как будто бы они друг дружку в пьяной драке порешили. Разложим живописно и гранату бросим напоследок. Дверь толстая, никто не услышит.

- Ладно, не спорю, – девушка вернулась к банке с тушенкой.

- Только коллег твоих нужно пристроить куда-нибудь. Нам с ними возиться не с руки.

- Давай я схожу, посмотрю – может, квартиру пустую найду. Мне проще, я местная, – не прекращая есть, предложила девчонка.

- Иди, и вы двое с ней. Прикроете, если что, и осмотритесь заодно, – скомандовал Лис.

- Добро, – двое бойцов, стоявших ближе всех к входной двери, вышли из убежища следом за девушкой.

Пока бойцы ходили на разведку, Лис попытался привести в чувство водителя, но безуспешно. Минут через десять разведчики вернулись.

- Нашли, отличная хата. Переезжаем, – восторженно доложил один из них.

- Давайте, только этого нести придется,  – Лис указал на непреходящего в сознание водителя, которому, по всей видимости, досталось больше всех.

Перебазирование заняло минут двадцать. Потом Лис вернулся и критически осмотрел свою импровизацию. Все выглядело натурально – пьянка с поножовщиной. Он вышел в подвал, прикрыл дверь, оставив небольшую щель. Достал гранату, выдернул кольцо, и бросил внутрь убежища. Навалившись плечом на холодный толстый металл двери, задвинул засов. Внутри раздался глухой звук взрыва, дверь чуть качнуло на старых петлях. Открыв ее, Лис заглянул внутрь, удовлетворенно хмыкнул, оставшись довольным увиденной картиной. Оставив запоры открытыми, он пошел догонять остальных.

Квартира оказалась удобной – с окнами на обе стороны и угловой застекленной лоджией, что давало еще одно преимущество для наблюдения за улицей. Соорудив из найденных покрывал светомаскировку, устроили привал. Лис и Наташа (как назвалась девчонка) склонились над схемой города. За три улицы от того места, где находился интересующий их объект, начинался частный сектор. Это очень осложняло задачу. Частично он просматривался с одного из торцов лоджии. Лис тут же организовал наблюдение, отмечая на карте дома, в окнах которых горел свет. А над южной частью города стояло зарево, и доносились звуки канонады.

Продолжение следует.

Предыдущие части романа читайте по ссылке: 

http://www.0619.com.ua/news/1284637

*Перепечатка  романа "Ротный" (зона АТО) без разрешения его автора запрещена.