"Ротный" (зона АТО) - продолжение военного романа

Сайт 0619.com. ua продолжает публиковать военный романа автора Андриса Лагздукалнс. Из следующей главы читатели узнают о том, как развивались дальнейшие события в ходе проведения операции «Заря».

Предыдущие части романа читайте по ссылке: 

http://www.0619.com.ua/news/1284637

                          Солегорск, август 2014-го., 4-й день операции «Заря», день.             

Отбив очередную атаку, Уваров добрался до КП. Нервы уже не выдерживали у обеих сторон. Теперь противник сосредоточил основные силы на секторе Уварова, атака за атакой. В последней атаке чуть было не дошло до рукопашной, но спасли снайперы. Четыре девчонки под руководством Саныча заняли позиции на передовом защитном бруствере и открыли огонь. Били наступающей пехоте по ногам, преследуя двойную цель: обездвижить противника и остановить наступление, внеся в его ряды панику - падающий рядом молчаливый труп производит гораздо меньший психологический эффект, чем орущий и катающийся по земле товарищ. Да и после ранения из СВД - вряд ли раненый скоро вернется в строй, если вообще вернется. Противник отступил, не дойдя до позиции с полсотни метров, устилая поле боя трупами и утащив раненых. Снова начался шквальный минометный огонь. И, наконец - тишина. В этот раз потери были ужасными. Из тех, кто начал наступление три дня назад, осталась неполная рота. И то, половина бойцов имела ранения.  У Диденко в этот раз потерь было меньше, а батальон Лябаха вообще потерь не понес. В его секторе шла позиционная перестрелка.

Совещание устроили на КП Уварова. Пришел Диденко, чуть позже прибыл Лябах со своим заместителем. Молча пустили по кругу флягу со спиртом, поминая погибших товарищей. Закурили. Первым взял слово Уваров.

- Все, отцы-командиры, людей нужно уводить. Связи больше нет, нас глушат на всех частотах - и мобильных тоже. У меня остались неполная рота, полутанк и две бронемашины. Цепляем к ним два автобуса, в них - раненых. Лябах, твои и мои танкисты бьют по батарее. Лезем внагляк. Иначе до ночи всех положат.

- Уваров! Днем уходить - это смерть.

- А до ночи может никого не остаться. Они сейчас на расслабоне. Тоже сутки на ногах. У них же не по три расчета на орудие. Значит - тоже устали. Там сейчас, кроме боевого охранения, все спят. Вы сами знаете, как спросонья пушку наводить. Тем более - учтите, что орудия у противника по нашим позициям пристреляны. А движущаяся цель - это ведь совсем другое. Хоть десять минут, но мы выиграем. В нашей ситуации десять минут - это победа. Да! Десять минут! Главное - войти в непосредственный огневой контакт. Плюс - паника. А паника - это джокер. Нас не ждет никто. Решайтесь. Или сейчас, или …

- Я не согласен,- Диденко встал.- И бойцы мои днем не пойдут. Это самоубийство.

- А здесь остаться -  это что по вашему?

- Здесь мы, может, еще продержимся до ночи, пока боеприпасы есть. Ночью и пойдем.

- Комбат, мозги включи. Нас ночью уже ждать будут.

- Уваров! Уваров! Поговорить надо! – пронесся над позицией искаженный мегафоном голос Майора.

- Вот сука! Майор! Живой! Значит, Лис не дошел, - зло сплюнул Уваров и стал снимать снаряжение. – Сейчас иду! – крикнул в ответ, и командирам:

 – Дождитесь меня, узнаю, чего хочет. Хотя, наверняка снова будет сдачу предлагать, – взяв белый флаг, который стоял в углу КП и стал серым от пыли, взобрался на бруствер и пошел к угловой аптеке. Возле аптеки, оконные проемы которой зияли пустыми глазницами со следами копоти, все так же одиноко  стоял обгоревший остов автобуса. Из-за угла дома навстречу к нему вышел Майор.

- Я рад видеть, что ты жив, боец, – улыбнулся он.

- А я не очень. Что хотел? Быстро, без философии и исторических отступлений. И еще - близко не подходи, могу не сдержаться, – Уваров остановился в паре метров от Майора, засунув руки в карманы камуфляжных штанов.

- Хорошо-хорошо. Мое предложение в силе. Оружие и технику оставляете, сами уходите. Я даю вам транспорт и открываю проход, – Майор заложил руки за спину и внимательно посмотрел на Уварова.

- Майор, люди не пойдут на это!- зло сплюнул под ноги Сергей.

- Тогда вам кранты! – ухмыльнулся Майор.

- Ну, кранты - так кранты. Все? – Сергей опер древко флага об асфальт.

- В общем - да, хотя есть еще одно… – не отрывал взгляда от его лица Майор.

- Что?

- Ко мне в группу не передумал?

- Нет, не хочу. Мне здесь комфортней, чем с тобой и твоими «гусями» по всему шарику таскаться и везде сеять смерть. Майор, ведь всегда, во все времена у наших предков считалось честью умереть, защищая ту землю, на которой ты родился, а не на чужбине. Или ты забыл? Я нет, - Уваров собрался уйти, но потом остановился, передумав и решив продолжить разговор.

- Красиво говоришь, душевно так. Но зря, Уваров, зря. Ну что тебя здесь ждет? Ну, победите. А что дальше? Снова  пойдешь в свою ментовку жульбанов ловить? Ты же головастый мужик. Так что ты здесь делаешь? Какое будущее тебя ждет?

- Я? Я здесь свою страну защищаю, свой дом, свою дочь и своих друзей. Я за Украину здесь стою. Не за правительство, а за страну. За тех людей, что у меня за спиной, и за тех, кто впереди. Разницу сечешь? От таких уродов как ты защищаю. Ну чего ты сюда приполз? Чего вы все сюда как мухи на дерьмо лезете? Мы тебя сюда звали? Оставьте нас в покое, мы сами во всем разберемся. Народ не быдло. Он поймет - как ему жить, кто и за что должен ответить. И если народ решит, то мы и это правительство поменяем. Но это нам решать, а не вам за нас. Да, наверное, тебе, с твоими отравленными войной мозгами, этого не понять. У меня тоже есть к тебе предложение.

- Какое?

- Ты ведь бабки получил? Работу выполнил? Так? – теперь Уваров внимательно посмотрел на Майора.

- Ну, так.

- Слей инфу в сеть на заказчика. Пусть люди правду узнают. Или слабо? – хитро улыбнулся Сергей.

- Ха! Ну, ты даешь, Уваров. Ох, ты и наглец! Даже я до такого не додумался бы. Красавец. Нечего сказать. Хотя, какое-то зерно в этом есть. Но ведь со мной потом никто работать не будет, – Майор от удивления развел руками.

- А зачем тебе работать? Приватизируй себе какую-нибудь банановую республику, стань там царем, прынцэм, президентом и живи в свое удовольствие. Мозгов и денег у тебя на это хватит. Может, и я, потом как нибудь, к тебе в гости приеду… – Сергей достал сигарету и подкурил.

- Я подумаю. А пока - шутки в сторону. Даю на раздумье двадцать минут. Этого достаточно. Потом приступаю к ликвидации ваших оперативно-тактических групп. Прорыва, подкрепления - не будет. Дугину не обломилось.

- Еще вопрос можно?

- Ну, давай.

- Скажи, зачем именно сейчас нужна была эта мясорубка? Мне так, для проверки собственного мнения интересно, - Уваров докурил сигарету и, затушив окурок, метко бросил его в чудом уцелевшую уличную урну.

- Да что тебе отвечать? Ты и сам все прекрасно знаешь, и правильно понял. Уваров, иди ко мне. Плюнь на все. Дочку потом заберешь. Я же пробивал тебя, ты нам сто процентов подходишь, с такими мозгами. Засунь ты этот патриотизм глубоко и подальше. Ну, зачем тебе за этих киевских, как ты любишь говорить – «пионэров» -  здесь жопу рвать? Жизнью рисковать?

- Я не из-за них здесь, я в окопе из-за пацанов моих, и из-за того, о чем раньше тебе говорил. Если ты не знаешь, то я поясню. У нас уже давно Рада и Правительство отдельно живут, а народ и Украина - отдельно.

- Понял, уважаю! Я сам когда то таким был, пока Родина наотмашь по лицу не дала. Ну ладно, я постараюсь аккуратно.

- Что аккуратно?

- В плен тебя взять аккуратно, а потом посмотрим – может, изменишь решение.

- В плен? А хрен тебе между глаз, Майор. Хотя, я готов хоть сейчас. И Диденко, и Лябах - только бойцов отпусти.

- Нет! Или уходите без оружия, или плен.

- Да пойми ты! Им оружие оставить - это себе на горло наступить. Бог с ним, с боекомплектом. Оставьте стволы и технику, мы сами уйдем, пустые, – Уваров, разнервничавшись, снова закурил.

- Нет, Уваров. Выход без оружия - это хуже чем плен. А мне нужно подорвать моральный дух ваших бойцов. Унизить их, чтобы другие задумались.

- Да я это понял, можешь не разжевывать. Я все равно это есть не буду. Все! Разбежались, – Уваров резко развернулся и пошел к своим позициям.

Майор хотел что-то крикнуть ему вдогонку, но потом передумал и, махнув рукой, быстрым шагом пошел к баррикаде.

Уваров, зайдя на КП, присел у бетонного блока.

- Вот и все, отцы командиры. Через двадцать минут нас начнут убивать, а потом брать в плен. Или выход без оружия - или пипец. Первое не обсуждается, значит - остается второе. Через двадцать минут нас здесь не должно быть. Если он пообещал - так оно и будет. Задавят огнем, прижмут к земле, загонят в укрытия. А потом возьмут нас тепленькими. Помяните мое слово. У меня боеприпасов на один хороший бой. Поэтому, есть еще шанс уйти, громко хлопнув дверью и поломав Майору все его планы, потому  что такой вариант его никак не устраивает. Ну, что? Решайтесь!

- Мы остаемся! – Диденко встал.

- Лябах, ты?

- Мои тоже. Мы ночью будем отходить.

- Тогда, желаю успеха! Саныч, заводи! А мне люди дороже непонятных игр командования. Под суд, под трибунал. Наплевать! Бывайте, отцы-командиры, легкого вам плена, – Уваров козырнул и побежал в голову маленькой колонны, которая выстроилась под прикрытием пятиэтажек. Колонна состояла из чудом отремонтированного за ночь под огнем противника танка, у которого была заклинена башня, «Машки» и «Бати», к которым на жестких сцепках прицепили по автобусу. В один автобус сложили тела погибших, во втором разместили раненых. Неполная рота десанта на броне и в пешем строю покинула свою позицию.

Как и предполагал Уваров, противник никак не ожидал от него такого безрассудного поступка. На подходе танкисты сходу уложили три снаряда по вражеским позициям и блиндажам, в которых отдыхали артиллерийские расчеты, создав панику. Боевое охранение ответило редким огнем. Десантники ворвались на батарею , захватили орудия. В свежеотрытых капонирах захватили две БМД. Пинками, кулаками и прикладами автоматов прогнали не пришедшие в себя после сна экипажи бронемашин. На них же раскатали позиции двух минометных батарей. Спасаясь от огня бронемашин и танка, десантники, бойцы охранения  и артиллеристы противника, беспорядочно отстреливаясь, рассеялись в лесополосе и полях засеянных подсолнечником. Преследовать их не стали.

Выставив боевое охранение, бойцы Уварова развернули захваченные орудия и, наведя их на позиции бронетехники второй группировки противника, дали три залпа. Хотели еще, но Сергей не позволил. Связи с бригадой по-прежнему не было. И время терять было нельзя. Нужно было уходить, пока противник не опомнился и не накрыл их ответным огнем. Два орудия прицепили к паре уцелевших «Уралов», а два оставшихся - подорвали. После чего ушли. Ушли, отстреливаясь от начавшего приходить в себя противника.

А потом они нарвались на вторую линию обороны,  на которой только-только начали развертывание войск. Позиции еще готовились, и десантники Уварова свалились на них, как снег на голову.  Это их и спасло. Снова бой с колес. Две БМД, захваченные у противника, пришлись весьма кстати. Снизив скорость до скорости передвижения пеших бойцов, экипажи бронемашин открыли плотный огонь по ошеломленному противнику. Вот только они нарвались не на ополченцев. Отступив и перегруппировавшись, противник открыл ответный огонь. Но остановить рвущихся из кольца бойцов уже ничего не могло. И они прошли. Прошли и через эти позиции. Уваров шел в пешем строю, стреляя из автомата. Видел, как падают бойцы, как их затаскивают, забрасывают на броню, не разбираясь - убит или только ранен. Главное - не остановиться, а идти, идти, как бы тяжело ни было. Прошли, вырвались и из этого кольца. Уваров сразу приказал изменить направление движения и прекратить огонь. И вовремя!  Слева и сзади, там, где они должны были находиться, в землю впились огненные стрелы «Градов». Еще раз изменили направление, потом еще раз, и еще, так и шли зигзагами. Через час остановился танк, которому в последнем бою крепко досталось от вражеских гранатометчиков. Тянуть здоровенную затихшую махину было бессмысленно. По всей видимости, заклинило торсионный вал, и ведущее колесо перестало вращаться. Гусеницы не двигались.  Две БМД, взрывая гусеницами землю, протянули танк несколько десятков метров. После этого попытки прекратили. Танк заминировали, но взрывать не стали, боясь выдать свое местонахождение. Ближе к вечеру вышли к дальнему Белогорскому блокпосту. Удивленные бойцы чуть было не открыли огонь. По бригаде уже прошел слух, что всех, кто был в «котле», взяли в плен. Уваров связался со штабом и доложил о прибытии своего подразделения. После чего стали ждать приезда отцов-командиров и разбора «полетов».

На блокпосту, по чистой случайности, оказался военврач, который приехал к своему другу - командиру взвода, несшего охрану. Военврач был молод, решителен и не боялся брать на себя ответственность.  Вместе с фельдшерами, и здоровыми бойцами, оборудовали лазарет и занялись оказанием помощи раненым. Ждать, пока прибудут медики из бригады, он не стал, уйдя с головой в работу.                                                                                      

После того, как Уваров попрощался с комбатами, Диденко и Лябах пришли на позиции нацгвардейцев. Спустились в подвал красного домика. Дом, несмотря на давнюю постройку, оказался на удивление крепким - выдержал прямое попадание артиллерийского снаряда. Удар пришелся в угол. Разорвавшийся снаряд оставил в красной кирпичной кладке глубокую выемку, от которой по стене протянулись три ломаные трещины длиной до метра.

- Что будем делать, комбат? – Лябах сел за стол, ножом вскрыл пластиковый пакет с сухпаем.  – У тебя спирт есть?

- Спирта нет. Водка есть, только не время сейчас ее пить. Если Майор не обманул, то минут через десять нас ждет артобстрел. Я своим команду дал уйти в укрытия. До ночи продержимся, а там уйдем.

- Ладно, - Лябах, разрезав пополам содержимое пакета, встал и, жуя на ходу, пошел к выходу. – Я к себе, водка подождет.

- Давай, до связи, – Диденко поднялся наверх, прошел по позиции.

На передовом заслоне оставалось дежурное отделение. Бойцы оборудовали укрытия, защищающие их от осколков. К сожалению, от прямого попадания защиты не было. Все остальные ушли в бомбоубежище, которое нашли по совету Уварова. Убежище оказалось вполне пригодным для жизни. Даже система фильтрации воздуха работала. Был свет, и была вода. В одной из комнат устроили лазарет, а убитых, как и раньше, продолжали складывать в дальнем цеху завода. Диденко грустным взглядом окинул позицию, стоявшие там и сям обгоревшие и развороченные остовы бронетехники и грузовых машин. Изрытое воронками от снарядов, с торчащими хвостовиками «Градов», бетонное покрытие заводского двора. Услышал звук далекого залпа и поспешил в убежище.

Лябах, придя на позицию своего батальона, закрепившегося в восточном микрорайоне Солегорска, подозвал своего заместителя.

- Николай! Ты слышал, что сказал Уваров?

- Да слышал, как не слышать.

- Ну, и что думаешь по этому поводу?

- Уходить нужно было вместе с ними. У него мозги здорово варят, хоть он и не кадровый. Уваров прав, нам ночью не уйти. Не дадут, да и там, в поле, ждать будут.

- Умница! Вот и я о том же. Смотри! Если наших бойцов возьмут в плен, то их на таких же пленных и обменяют. А вот если нас возьмут, то сидеть нам с тобой придется очень долго. Так что, Николай?

- Что?

- Делать что будем? – повысил голос до крика Лябах.

- Тикать надо, «шо робыть - шо робыть»… – перешел на более привычный для него украинский язык заместитель.

- О! Дошло, наконец! Давай команду всем в укрытия, и погнали. Я в машине тебя жду.

Лябах развернулся и пошел к спрятанному в торговом зале магазина, витрина которого была разворочена танковым снарядом, «Патриоту». Через пару минут прибежал запыхавшийся заместитель. Сел в салон, захлопнул дверь. Автомобиль резко стартанул с места и понесся по пустым улицам к выезду из города под недоумевающими взглядами бойцов.

- Куда это они? - спросил пожилой боец у командира взвода – двадцатипятилетнего парня, пившего из алюминиевой кружки чай.

- За подмогой, наверное….  Комбат так сказал, – офицер презрительно сплюнул вслед удаляющемуся автомобилю. – Шкуру свою они от плена спасают, вот куда! Давай, скажи парням подальше отойти с передка. Если артобстрел снова начнется - обойдемся без потерь. А потом, если решим уходить, все ближе к городской окраине будет.

Боец пошел по позиции, оповещая добровольцев. Бойцы, не понимая, чем вызвано такое распоряжение, не спешили его исполнять. Кто-то ушел с позиций и укрылся в здании школы, метрах в трехстах от передового рубежа. А кто-то остался на передовой, в раздумьях о том, что теперь делать. Бегство командиров отбило всякую охоту к сопротивлению. Начал работать инстинкт самосохранения: переодеться в гражданку, спрятать оружие, документы и уходить к своим - садами, полями, посадками. Как получится.

                                  Солегорск, август 2014-го, штаб сил ДНР, день.

Майор в здании городского отдела милиции Солегорска посмотрел на часы. Секундная стрелка  швейцарского хронометра добегала последний круг, заканчивая отсчет времени, отпущенного противнику на принятие решения о сдаче.  Все. Время вышло. Майор взял в руки трубку станции спутниковой связи.

- Всем нечетным, начали работать. Четвертый, через двадцать минут ты должен быть на заводе. Шестой, ваш центр. Восьмой, восточный жилмассив. На подходе связываетесь с нечетными, работающими в ваших секторах. Корректируете огонь. Всех пленных потом к штабу. Артиллерии работать аккуратно, нужно просто загнать их в укрытия, не давать поднять голову, пока не подойдет броня. Подключите минометчиков.

- Босс, сектор «Бетта» не выходит на связь, – самый молодой из аналитиков подошел к Майору. Может беспилотник послать? Что у них там могло случиться?

- А раньше не могли додуматься, чтобы держать всю зону под контролем? Финал почуяли? Расслабились? Быстро, Студент, туда беспилотник, и второй - на позиции Уварова. Где телевизионщики?

- В этом - как его? - в зале для актов или как он там называется, – покраснел Студент.

- Зал для актов! Ха! Хорошо сказал. Надо запомнить. Но сейчас он называется не актовый зал, а учебный класс - ты табличку видел?

- Нет, не видел, мне местные так его назвали.

- Понятно, поколение пепси. Работать и не расслабляться. Нам доиграть красиво нужно.

Майор отошел к окну затянутому плотными шторами. Выглянул в щель. Солнце перевалило зенит и стало склоняться к горизонту. – Скоро финал! -  удовлетворенно подумал Майор.

Он действительно устал за этот долгий летний месяц. Обычно он не принимал участия в боевых действиях и не планировал операций, подобных этой. Но просьба «Хозяина» и оплата по более высокому тарифу склонили Майора и членов его группы согласиться выполнить этот  заказ.

- Босс! – Студент снова стоял возле него с виноватым видом.

- Что у тебя?

- В южном секторе противника нет.

- Что? – Майор не сразу понял смысл слов сказанных аналитиком. – Противника нет? Правильно, попрятались от артобстрела.

- Да нет, босс, их там вообще нет, ни бойцов, ни техники. И еще…

- Что – «еще»? Да не тяни ты кота за яйца! Что там еще стряслось?

- В секторе «Бетта» разбитые позиции, уничтоженная техника, орудия, тягачи, бронетехника, минометные батареи. Видны следы боя и следы продвижения техники в сторону Белогорска, – он умолк.

Майор несколько секунд молчал, а потом начал хохотать. Аналитики удивленно уставились на своего командира, но Майор хохотал без остановки, что-то приговаривая вполголоса. Наконец, он умолк. Вытер слезы тыльной стороной ладони.

- Что, умыли вас, мальчики? – и вышел из кабинета. Быстро спустился по лестнице на первый этаж, минуя вытянувшегося часового, выскочил на улицу. Запрыгнул на сиденье «Ровера», взял в руку переговорное устройство коротковолновой радиостанции.

- Шестой, Майору связь.

- На связи Шестой, - отозвался переговорник.

- Что у вас?

- Не поверите, Майор - пусто.

- Отчего же - не поверю? - очень даже верю тебе, Шестой. Ладно, зачищайте позиции и выдвигайтесь в сектор «Бетта». Пока примешь командование там. Прибудешь на место - доложишь о потерях.

Предыдущие части романа читайте по ссылке: 

http://www.0619.com.ua/news/1284637

*Перепечатка  романа "Ротный" (зона АТО) без разрешения его автора запрещена.